Детство, опаленное войной…

Театрализованное представление.

Дети играют в увлекательную, веселую, шумную игру. Она прерывается

внезапно звуком сирены. Война.

Чтец: Война безжалостно вторглась в их детство. Они испытали все тяготы

военного времени наравне со взрослыми. Сегодня мы пролистаем

странички воспоминаний Эллы Фоняковой, которая, со многими

ленинградцами, не оставила окруженный, немецкой армией, город. Ей

было 7 лет. Увидьте войну ее глазами.

Чтец 2: отрывок «Энзе»

Меня завораживает красивое слово «энзе». Я стараюсь почаще употреблять

его в разговоре. Пристаю к маме:

- Давай посмотрим наше энзе!

И когда мама свободна, она поддаётся на эти просьбы. Из буфета извлекается

маленькая матерчатая сумочка, розовая, вышитая крестом, на молнии. В ней,

аккуратно упакованные и перевязанные ленточками, лежат пакетики, похожие

на новогодние подарки. Это плитка шоколада «Наша марка», несколько тюби-

ков витамина «С» и три засохшие сдобные булочки с изюмом. Мама бережно

перебирает содержимое энзе. Папа утверждает, что мы молодцы, — хорошо

подготовились к войне.

Чтецы 3 и 4: «Мы ищем ракетчика»

В городе много таинственных происшествий. Например, говорят, появились в

изобилии немецкие шпионы и ракетчики.

- Видела ракеты? — спрашивает Ирочка.

Я не видела, но на всякий случай неопределённо киваю головой.

Представляешь, он сидит на крыше и караулит. Услышит, немецкий самолёт

летит, — и сразу запускает в небо из пистолета такую как бы электрическую

лампочку. Зелёную или красную. Она подвешивается...

- Где подвешивается? На небе?

А то где же?

А на чём подвешивается? На звёздочке?

- Что ты пристала? Не мешай рассказывать. Ну, эта лампочка горит и всё

вокруг освещает. И фашист видит, где чего бомбить.

- И нас с тобой может увидеть?

Конечно! А ещё этот ракетчик заводит патефон, чтобы не слышно было, как

он выстреливает. Так что услышишь громкую музыку — знай: это ракетчик.

Вот в чердачном окошке мелькнула какая-то тень. Шпион! И музыка, музыка

играет! Я же слышу!

1

Скатываюсь с подоконника и опрометью, мимо растерявшейся тёти Юли,

кидаюсь в коридор.

— Ирка! Ирка! Я видела! Он — там! И патефон!

Не успевает тётя Юля опомниться, как мы с Ириной вылетаем на улицу, в

несколько прыжков пересекаем Малый и устремляемся вверх по какой-то

лестнице. Мелькают ящики с песком, огнетушители, синие вёдра, прыскают в

стороны испуганные кошки, и наконец — дверь на чердак! Теперь он от нас

не уйдёт! Дети могут поймать шпиона не хуже взрослых — нам же читали,

мы в кино видели! Надо только поднять побольше шума, чтобы все

сбежались на помощь. Дверь заперта. Закрылся изнутри! Проклятый шпион!

Мы барабаним по доскам изо всех сил, отчаянно вопим и стучим ногами. Из

квартир высыпают испуганные жильцы — ребятня, старики.

— Он на чердаке, с музыкой! Скорее!

...Самое удивительное, что к этой панике отнеслись серьёзно. Пришла

дворничиха, открыла чердак, и целая толпа тщательно обследовала все

закоулки, а один паренёк даже вылез на крышу и, козырьком приложив

ладонь ко лбу, обозрел всё пространство вокруг. Но ракетчика не нашли.

Наверное, он все-таки успел удрать.

Чтец: В это время дорогами войны шагали тысячи взрослых, чтобы защитить

детей, своих и чужих. Защитить их от смерти. Часто ценой своей жизни.

Песня коллективная «Дороги»

Чтецы 6 и 7: «Немцы»

Во дворе говорят, немцы скоро Ленинград возьмут, — сообщает Ирочка.

Возьмут? Я настолько потрясена этой вестью, что убегаю к себе в комнату,

отгораживаюсь от тёти Юли диванным валиком и долго сижу молча. Надо

осмыслить, обдумать, что-то решить для себя.

Немцы возьмут Ленинград!..

Я вижу затихший город. По гулким линиям Васильевского острова

сомкнутыми цепями, как белые, которых я видела в кинофильме «Чапаев»,

двигаются немцы, выставив вперёд когтистые лапы и оскалив хищные зубы.

Один, самый отталкивающий, командует:

— Айн, цвай, драй! Айн, цвай, драй!

Немцы всасываются в подворотни, в подъезды, выламывают двери квартир.

Господи, куда же деваться от них?

Куда спрятать тётю Юлю, маму, папу? Взрослых можно распихать по

шкафам, а сама я протиснусь под диван. Ноги вот только будут торчать...

Найдут! Всё равно найдут.

А если не прятаться, а присесть за дверью — и — бэммс! — первого же гада

сковородкой по голове? И второго, и третьего — всех подряд? Да ещё каждо-

2

му жильцу по сковородке в руки! Это уже какой-то выход. Но страх не

проходит. Стучусь к Ирочке. Она тоже задумчива.

— Врут во дворе, — с надеждой говорю я.

— Конечно, врут, — охотно соглашается Ирочка. — Паникёры они, вот и

всё.

Чтец: 8 «Ведущие предметы»

Ведущих предметов у нас в школе два: МПВО - местная противовоздушная

оборона и противогаз. Мы уже знаем, как тушить зажигательную бомбу.

Например, стоишь ты на крыше своего собственного дома, глядишь в небо.

Вдруг на тебя летит «зажигалка». 11 и в коем случае не теряйся. Хватай в

одну руку специальные щипцы — их на чердаке полным-полно, а в другую

— фанерный щит. И — боком, боком, как во время игры в «петушки»,

приближайся к этой заразе. Хоп! Зажимай её хвост щипцами — и прямо в

бочку с водой! Она пускает шип по-змеиному, вода брызжет н разные

стороны, но ты ничего не бойся: самое страшное уже позади.

Мы с увлечением репетируем поединок с бомбой. Особенно здорово

получается у Вольки Скворцова, разудалого парнишки с дерзкими глазами. Я

немного побаиваюсь Вольки, хотя втайне восхищена его лихостью. Он-то на

меня — и это, разумеется, вполне естественно — ноль внимания.

Но в один из дней Волька не является на уроки. Его нет день, два, три,

неделю... Мы скучаем без Вольки, даже Пётр Константиныч скучает. Он

каждый день спрашивает у нас:

- Что такое со Скворцовым?

Но мы ещё мало знаем друг друга, и никто ничего про Вольку не слышал.

Надо его навестить, — решает учитель. — Кто со мной?

Желающих много.

Волькин дом — на Среднем проспекте. Шестиэтажный, серый, похожий на

наш. Таких домов много на Васильевском. Мы все звоним, нажимая по

очереди белую фарфоровую кнопку звонка. Долго никто не отмирает.

Наконец дверь полуоткрывается. В прихожей мгла, и мы не сразу различаем

на пороге маленькую фигурку. Это малыш лет пяти, видимо, Волькин

братишка.

Здравствуй, — вежливо говорит Пётр Константинович. — Мы пришли

узнать, почему Воля не приходит в школу. Он болен?

Мальчишка отвечает не сразу. Он не произносит букв «р» и «л».

— А Вою мама похоониа...

— Что?! Не может этого быть!!!

— Похоони-аа, — тянет мальчуган. — Он зажигауку тушиу... Его обожгво

сийно...

Пётр Константинович прикрывает глаза рукой.

— Идите, друзья, по домам... Идите, — каким-то вдруг очень тоненьким

голосом говорит он нам.

А я подожду Волину маму.

3

Ролик на проекторе.

Чтецы 9, 10 и 11: «Зовут ее Галя»

Как-то в сумерки, когда мама была уже дома, мы услышали в прихожей

непривычную возню и чьё-то прерывистое дыхание. Выскакиваю посмотреть

— тётя Соня. Согнувшись в три погибели, она пыхтит и тащит на спине

нечто, похожее на большой мешок.

- Ленка, мужчины есть кто? — выдыхает тёти Соня. — Скорей, помогите

мне... Ну, скорей же!..

Выбегает мама. Втроём мы затаскиваем в комнату то, что показалось мне в

сумерках мешком. Это человек. Девушка лет восемнадцати. Глаза её плотно

сомкнуты, руки безжизненно повисли.

— Соня, кто это?

— Ой, не спрашивайте, потом расскажу! Есть у нас горячая вода?

Тётя Соня и мама кладут девушку к нам на кушетку, я наливаю стакан

кипятку из термоса, и мы, все вместе, стараемся влить ей в рот глоточек

воды, массируем лицо, руки. Наконец девушка приоткрывает веки,

опушённые заиндевевшими ресницами, — в комнате такой холод, что иней не

тает...

Через два часа наша гостья уже может полулежать, опершись на подушки.

Мы предлагаем ей поесть: в ответ она заливается слезами, потом с дикой

поспешностью проглатывает хлеб и блюдечко пшённой каши. Больше ничего

у нас нет...

Девушка засыпает, укрытая пледом, а тётя Сони рассказывает:

Я в подъезд уже завернула — и спотыкаюсь о что-то. Наклонилась — в

подъезде темно, не видать ничего толком. Гляжу — лежит вот она. Застылая

вся, ноги торчат, худые... Я сердце послушала. Стучит! Редко только очень, но

стучит... Нет, думаю, нельзя так девку оставлять, помрёт, замёрзнет

окончательно... Ну и взвалила её себе на плечи, поволокла. А у самой - все

дрожит внутри, сердце прямо останавливается, пятый этаж ведь не шутка...

Да что ж ты нас не позвала, — удивляется мама.

Сбегала бы наверх!

-

Сбегала бы! А где у меня силы — два раза на пятый бегать? Я и так

думала — не добреду...

Два дня девушку ни о чём не спрашивали. Она

отлежалась, подкормилась чуть-чуть — и всё молчала, только глазами

поводила. Наконец заговорила сама.

Зовут её Галя. В дом, где жила Галина семья, попала бомба. Мать, сестрёнка,

брат погибли. Самой Гали не было, она ходила куда-то. Узнав страшную

правду, потеряла сознание прямо па улице. Когда очнулась, карточек в

4

кармане уже не было... Скиталась по подъездам, к знакомым идти не

решалась, побоялась, что не приютят без карточек. Типичная блокадная

трагедия...

Мима сняла с кушетки подушки, валик и составила на них нечто вроде

лежанки. Лежанку расположили в центре, между двумя нашими отсеками, у

камина. Тетя Соня постелила Гале чистую простыню — последнюю,

извлечённую со дна чемодана. Папа достал своё драповое демисезонное

пальто и предложил Гале в качестве одеяла.

Потом мы долго пили горячий чай без заварки и без сахара. То есть просто

кипяток, но нам приятнее было

называть его чаем.

— Ничего, — сказала мама. — Как-нибудь перезимуем. Вместе веселее будет.

Чтецы 12 и 13: «Горбушка»

Галя оправилась немного от своего горя, отошла, привыкла к нам. Она

милый, добрый человечек. Немногословна, приветлива, хорошо умеет

слушать других.

Неожиданно Галя делает признание:

Я шить люблю. У меня мама портниха. Была... портниха.

Ну, с этой профессией нигде не пропадёшь, помедлив, откликается тётя Соня.

— Чего ж раньше молчала?

И действительно, нового члена нашей коммуны "отрывают с руками» в

первой же пошивочной мастерской. Она будет шить ватники и гимнастёрки.

„.Вскоре Галя получает зарплату и карточки! Прибегает домой, зарёванная от

радости:

Карточки! У меня карточки! Ольга Сергеевна, вот держите! Только... Вы не

будете на меня сердиться. Я за сегодня хлеб уже выкупила. Вот...

Галя извлекает из сумочки хлебную горбушку.

— Понимаете, я заскочила в булочную — так, посмотреть, на всякий случай,

а туда свежего хлеба привезли, и очередь небольшая. И мне до того захо-

телось Ленку порадовать! Пусть это будет ей от меня вроде как подарок с

первой получки, ладно? Не сердитесь, да?

Мама не сердится.

Она целует Галю.

А я — на седьмом небе! Вот это подарок так подарок! Целая горбушка!

Сначала я долго созерцаю её, держа на ладони. Тем временем у меня в голове

складывается подробный план, как лучше ею распорядиться, чтобы продлить

удовольствие.

Во-первых, надо укрыться в укромном уголке — чтобы не дразнить

остальных.

5

Во-вторых, начинать, пожалуй, надо с мякиша, постепенно выедая в куске

нечто вроде коробочки.

В-третьих, хлеб буду не откусывать, а лишь легонько отщипывать губами

шершавые крошечки. Если прижать их языком к нёбу и слегка посасывать, —

хлебный вкус дольше сохраняется.

В-четвёртых, когда останется лишь корка — «коробочка», — от неё руками,

осторожнейшим образом, чтобы ничего не обронить, стану отламывать

небольшие кусочки. Они чуть припахивают керосином. Их можно долго

держать во рту и смаковать...

Вот какая у меня сложилась чёткая программа действий. Согласно ей я и

расправилась с незабвенным Галиным подарком.

Чтец:

Война унесла жизни многих ленинградцев, но город выстоял, планы

фашистов сровнять Ленинград с землей так и не осуществились. Жизнь

победила смерть!

Пластический этюд «Жизнь побеждает смерть»

Выходят все.

Роберт Рождественский «Помните», глава из поэмы «Реквием»

Помните!

Через века, через года,—

помните!

О тех,

кто уже не придет никогда,—

помните!

Не плачьте!

В горле сдержите стоны,

горькие стоны.

Памяти павших будьте достойны!

Вечно

достойны!

Хлебом и песней,

Мечтой и стихами,

жизнью просторной,

каждой секундой,

каждым дыханьем

будьте

достойны!

Люди!

Покуда сердца стучатся,—

6

помните!

Какою

ценой

завоевано счастье,—

пожалуйста, помните!

Песню свою отправляя в полет,—

помните!

О тех,

кто уже никогда не споет,—

помните!

Детям своим расскажите о них,

чтоб

запомнили!

Детям детей

расскажите о них,

чтобы тоже

запомнили!

Во все времена бессмертной Земли

помните!

К мерцающим звездам ведя корабли,—

о погибших

помните!

Встречайте трепетную весну,

люди Земли.

Убейте войну,

прокляните

войну,

люди Земли!

Мечту пронесите через года

и жизнью

наполните!..

Но о тех,

кто уже не придет никогда,—

заклинаю,—

помните!

Все участники на сцене. Поклон.

Тексты взяты из книги Эллы Фоняковой «Хлеб той зимы»

7